Клязьма судоходная

опубликовано 30.08.2007, по материалам Константина Колесова

Часть 4

Гороховецкий уезд издавна славился людьми башковитыми да мастеровыми. Мелочевкой не занимались - брались за проекты масштабные и революционные.

Все из того же Андреева: “9 августа 1846 года на имя кавказского наместника была подана докладная записка, в которой податели просили разрешения предоставить им возможность расширить производство фотогена. Записку подали крепостные крестьяне графини Паниной из села Нижний Ландех Гороховецкого уезда Владимирской губернии братья Дубинины - Василий, Герасим и Макар. Это первое упоминание об изобретении русскими людьми процесса очищения нефти при производстве фотогена, как тогда называли керосин, явилось по существу свидетельством об изобретении процесса крекинга нефти.

Отпущенные на оброк крепостные графини Паниной построили близ Моздока первую в мире установку промышленной очистки нефти и, используя накопленный ими в гороховецких лесах опыт в смолокурении и выработке дегтя, занялись перегонкой нефти.

Занялись столь прилежно и добились в короткий срок таких результатов, что, как патриотически подтверждает вышеупомянутая докладная записка, “...сильно стеснили заграничный привоз сей потребности с унижением цены, которая от ста двадцати рублей сделалась сорок рублей ассигнациями за пуд”.

Об исключительном значении этого изобретения писал еще в тысяча восемьсот восемьдесят восьмом году известный историк русской нефтяной промышленности С. И. Гулишамбаров. “Пионерами этого дела, - писал он, - являются безвестные труженики, крестьяне графини Паниной Владимирской губернии, Гороховецкого уезда, села Нижняя Ладиха - братья Василий, Герасим и Макар Дубинины, построившие первый фотогенный завод в 1823 году в горах Северного Кавказа, близь Грозного. Факт этот замечателен и заслуживает быть занесенным в историю фотогенного производства”.

Еще нагляднее приоритет русских в этом виде производства я мировое признание данного изобретения показаны в справочнике по истории естествознания и техники, изданном 1908 году Дармштедтером, Дюбуа Реймандом и Шефером, в котором они писали: “1823 г. Братья Дубинины создали в Моздоке впервые перегонку нефти... В Америке первые опыты ее перегонки совершены Силлиманом в тысяча восемьсот восемьдесят третьем году”.

Правда, в последнем авторы справочника заблуждаются. Сейчас известно, перегонка 0нефти в Америке для получения осветительного продукта впервые была осуществлена в 1854 году Самуэлем Мартином Кэром в г. Питсбурге. Бородатые химики из Гороховецкого уезда на целых 30 лет опередили европейцев и американцев в изобретении процесса крекинга нефти.”

Славился уезд своими мастерами-котельщиками. Они работали по всей стране на клепке паровых котлов, мостов, строительстве кораблей. Документально подтверждено, например, участие гороховчан в строительстве черноморского броненосного флота. Поставленные их руками клепки держали обшивку на первых черноморских броненосцах “Синоп”, “Чесма”, “Екатерина II”. Существует легенда о том, что гороховецкие заклепочки есть даже в парижской Эйфелевой башне. Документального подтверждения этому факту не находится, хотя биограф Эйфеля Гастон Тиссандье в своей книге “Эйфелева башня” ссылается на заслуги русских мастеров в области изготовления клепаных металлоконструкций. В качестве примера Тиссандье приводит первый в России железнодорожный мост через Волгу рекордной по тем временам длины 1483 метра, построенный около Сызрани в 1880 году инженером Березиным.

В строительстве этого моста, грандиозность которого биограф сравнивает со строительством Эйфелевой башней, гороховчане приняли самое непосредственное участие. Они же склепали первую в мире правильно рассчитанную гиперболоидную водонапорную башню (демонстрировалась на 16-й Всероссийской промышленной выставке летом 1896 года в Нижнем Новгороде, а спустя 4 года и на Парижской промышленной выставке - отсюда и пошла, вероятно, легенда). На гороховецких же заклепках держатся перекрытия ГУМа, акведуки Киевского вокзала в Москве и ажурная башня радиостанции “Коминтерн”, изображение которой долгое время служило эмблемой центрального телевидения.

Близость к центру российского речного судоходства Нижнему Новгороду и наличие большого количества квалифицированных мастеров определило развитие в Гороховце судостроительной промышленности. В конце 19 века в городе действовало сразу два судостроительных завода - Семенычева и Шорина. И здесь гороховчане проявили себя по полной программе!

За пять лет до того, как грандиозный “Титаник” отошел от причала Саутгемптона в свой последний рейс, вешняя клязьминская вода в Гороховце сняла с деревянных клеток 720000-пудовую нефтеналивную баржу “Марфа-Посадница”, постройку которой историки речного флота до сих пор квалифицируют не иначе как переворотом в речном судостроении. Дело в том, что “Марфа-Посадница” была первой баржей современного типа (не разрезающей, а подминающей воду) и имела поистине ошеломляющие размеры: длина - 172 метра, ширина - 24 метра, высота борта - 3,85 метра (сравните с “Титаником”!). В книге И.А.Шубина “Волга и волжское судоходство” об этом факте говорится следующее: “Котельный завод Ивана Александровича Шорина, также в г.Гороховце, кроме пароходных котлов, делал только железные баржи и достиг в этом большого совершенства, так что, когда Д.В.Сироткин (председатель Нижегородского биржевого общества) задумал создать свою знаменитую “Марфу-Посадницу”, он заказал ее по своим чертежам заводу Шорина. Последний с честью выполнил задание, после чего построил еще ряд однотипных барж-гигантов по заказу Сироткина, а затем общества “Волга” и товарищества “Нобель”.

К тому времени товарищество “Нобель” разрабатывало свою программу постройки баржевого железного каравана, для чего предприятием был даже сделан особый заем в 10 миллионов рублей. Появление “Марфы-Посадницы”, конечно, не могло не обратить на себя внимание фирмы Нобеля и представители и инженеры ее с разрешения Сироткина сделали не один рейс на новом судне с разными измерительными приборами. Результаты оказались блестящими и товарищество “Нобель” немедленно же заказало на Кулебакском заводе целую флотилию наливных баржей по типу “Марфы-Посадницы”, произведшую в баржевом судостроении такой же переворот, как некогда в паровом судостроении пароходы американского типа.”

Шестью годами позже на заводе Шорина было построено еще одно судно-гигант. Им стала 200-метровая баржа-больница, предназначавшаяся для Астраханского “холерного” рейда. Паустовский, видевший баржу в Астрахани, назовет ее в романе “Кара-Бугаз” плавучим городом...

Кроме барж и котлов в Гороховце в большом количестве строились маленькие речные пароходики, шаланды для землечерпалок и пр. суда. В советское время гороховецкий судостроительный (Семенычев продал свой завод Шорину и уже в составе шоринских владений он был национализирован) продолжал строить баржи, морские буксиры, работал на оборонку - выпускал суда для размагничивания военных кораблей, корабли-госпитали. Большой объем заказов заставлял отправлять суда в Нижний даже в разгар летней межени. Из-за 3,5-метровой осадки их вели по реке несколькими буксирами в плавучем доке.

Последние 10 лет стали для гороховецкого судостроительного катастрофой. Производство стоит, все, что можно украсть, украдено. Тем не менее, дирекция питает надежды на возрождение производства и активно ищет покупателя на два последних готовых судна (корабли размагничивания проекта “Глобус”). Один из них вот уже пятый год стоит в заводском затоне - на подходе к Гороховцу можно на него полюбоваться... Кстати, если есть необходимость, на заводе можно договориться о ремонте - кой-какая жизнь там еще теплится.

Наконец последнее, - по Юлиану Семенову в Гороховце родился Штирлиц! Отметив сей примечательный факт вылазкой в магазины (2 минуты ходьбы по дороге от моста; рядом находится почта и телеграф), отправляемся дальше.

<< ...назад                                                    далее... >>